Историк Гульнара Абдулаева к 81-й годовщине депортации написала колонку для "Украинской правды". Речь в ней о симферопольском "доме специалистов", на углу Жуковского и Самокиша. 

Она сравнивает его с харьковским домом "Слово", который называют символом украинского расстрелянного возрождения.

Гульнара Абдулаева рассказывает, как накануне большого геноцида империя устанавливала контроль над интеллектуальной элитой крымцев и уничтожала ее. 

Однако кроме дома на Жуковского у крымскотатарского расстрелянного возрождения есть другой символ - акмесджитское (симферопольское) здание по улице Горького, 3а. Мои сверстники помнят его по ночному клубу "Алькатрас", располагавшемуся там в 90-х. В течение одной ночи, на 17 апреля 1938-го, в подвалах этого сооружения уничтожили почти всех крымскотатарских ученых, писателей и композиторов. И именно этот символ репрессий закрепился в сознании народа в последние годы перед оккупацией Крыма.

Дом на Жуковского, 20 вспоминают не так часто, и тому есть объяснение. Он не только место, где одновременно жили актриса Нурие Джетере и композитор Яя Шерфетдинов, писатель Умер Ипчи и музыкант Асан Рефатов. Он еще и неприятная страница национальной истории, о которой в крымскотатарской среде не принято говорить вслух. Потому что тогда придется называть его домом мифов и позора.

В 2012-м, к столетию писателя Шамиля Алядина на доме установили памятную доску, и именно тогда случился первый скандал, благодаря которому журналистам ATR приоткрылась неприятная правда о жильцах дома. Гульнара Абдулаева вспомнила имена многих писателей, композиторов и артистов, которые в нем жили. Но это история не вполне о крымскотатарских ангелах и НКВД-шных демонах. Благодаря живым свидетелям репрессий 1930-х мы знаем, что без помощи ангелов демоны вряд ли бы справились.

О Юсуфе Болате не буду долго писать. О нем коротко и емко сказал гений крымскотатарской поэзии 20-го века Эшреф Шемьи-заде: "Руки Юсуфа Болата по локоть в крови". А вот его племянника - писателя Шамиля Алядина - до сих пор называют великим крымскотатарским романистом. Оценку творчества Алядина пусть дают специалисты (и, кстати, осторожные выводы относительно его вторичности и калькированного языка уже начали появляться, в частности, от признанного языковеда Мустафы Аметова). Я же возвращаюсь в 2012 год, когда сын репрессированного в 1938-м Умера Ипчи, Якуп Ипчи, устроил протест против установки на доме таблички с именем Шамиля Алядина. Тогда журналистка Афизе Юсуф-кызы узнала об истории заселения Алядина и его дяди Юсуфа Болата в квартиру на Жуковского, 20, в которой жила семья Умера Ипчи. Его самого в 1938-м осудили на 12 лет лагерей, а в квартире оставались жена писателя Фатима с двумя дочерьми. Она была на седьмом месяце беременности третьим ребенком - Якупом. Шамиль Алядин каждую ночь приезжал и давил на женщину, чтобы та поскорее убиралась из квартиры, потому что "не место жене и детям врага народа занимать жилплощадь советских писателей". В подтверждение своих слов Якуп Ипчи отвез нашу съемочную группу к своей старшей сестре Лейле-ханым. В 1938-м ей было 8 лет, и она хорошо помнила Шамиля Алядина, который терроризировал семью и в конце концов на собственной машине вывез Фатиму с детьми к ее отцу в Бахчисарай. Оттуда они перебрались в сельскую хибару на севере Крыма, где встретили войну и депортацию.

Внук Шамиля Алядина был настолько разъярен первым правдивым материалом о своем деде, что устроил (и занимался этим в течение нескольких лет) сетевой буллинг по отношению лично ко мне. Ведь я тогда был шеф-редактором новостей ATR и выпустил сюжет в эфир.

Однако и это еще не вся история позора. Старший сын Эшрефа Шемьи-заде - доктор физико-математических наук, профессор Айдын Шемьи-заде - был расстроен утечкой истории и скандалом, о чем сохранилась наша переписка. В ней он однозначно подтвердил историю изгнания семьи Ипчи из дома и добавил несколько деталей, которые хорошо помнила его мама, Сайде Боданинская, дочь Али Боданинского и племянница Усеина Боданинского, который также был расстрелян 17 апреля 1938-го.

Оставляю скриншот как есть. В нем интересная деталь: драка за квартиру между родным дядей и племянником - драматургом Юсуфом Болатом и писателем Шамилем Алядином.

Как следует из статьи Гульнары Абдуллаевой и свидетельств покойного Айдын-бея, спарринг за квартиру завершился ничьей, и в нее заехали оба, а позже им подселили еще и третьего соседа, Сулеймана Максута.

И это лишь одна из мизансцен тогдашних трагедий.

"Великий" Ильяс Бахшиш - отдельная нераскрытая история об удивительной живучести и тефлоновости композитора. Избежал репрессий и лагерей в 1930-х, стал любимчиком нацистов и во время немецко-румынской оккупации вместе с артистами радиокомитета и крымскотатарского театра был вывезен в Румынию. Когда Советы потребовали артистов обратно, быстро переобувшееся и сотрудничающее со сталинистами правительство румынского короля выдало их Москве. Часть расстреляли еще во время пересечения румынско-советской границы. Остальных не просто сослали в депортацию, а как Сабрие Эреджепову, отправили на каторжные работы, с которых она вернулась почти инвалидом с циррозом печени. И только Бахшишу за работу в Румынии ничего не было. Впоследствии, в 1957 году, советская власть поручила ему создавать в Узбекистане новый крымскотатарский ансамбль "Хайтарма". А уже после перестройки Бахшиш стал любимцем местной крымской власти, и возрождение театра в Крыму тоже поручили ему.

Кроме того, до сих пор ходит куча слухов о его авторстве удивительно удачной музыкальной пьесы "Арзы кыз". Пусть уж найдутся крымскотатарские или не крымскотатарские исследователи, которые изучат все партитуры пьесы и других работ двух композиторов - расстрелянного 17 апреля 1938-го Асана Рефатова и вечного любимца всех властей Ильяса Бахшиша - и скажут нам, была кража или нет. Какова роль одного в смерти другого? Как у Юсуфа Болата? По локоть в крови? Как у Алядина? На полшишечки? Или он чист, как Ремзие Баккал и Сабрие Эреджепова, и тогда надо прекратить сплетничать.

Наконец, стоит уже не молчать стыдливо о выдающемся певце Февзи Билялове, который в 1960-х увольнял из ансамбля "Хайтарма" Сабрие Эреджепову, Селиме Челебиеву и остальных артистов, известных еще до депортации. Только в 2022-м, уже после начала полномасштабной войны, мы записали песню на слова Сабрие апте и музыку Кабула Сеитвелиева. Она об ужасной вороне, которая всем завидует и питается падалью. Песня посвящена Февзи Билялову. Мы это знаем благодаря тому, что корифеи нашей сцены Гулизар Бекирова и Рустем Меметов осмелились говорить об этом вслух. Хватит рассказывать о его сотрудничестве с КГБ на кухнях и в курилках. Мифологизация крымскотатарской истории с желанием обойти сложные темы измен, доносов, зависти и интриг превращает нас в плоских, бессмысленных и бессодержательных персонажей индийских фильмов для людей с ограниченными умственными возможностями.

В конце концов еще живы Аблязиз Велиев и Урие Эдемова, есть такие исследователи как Зера Бекирова или даже ученик Шемьи-заде - Айдер Эмиров. Все они должны рассказывать не только слезливые и стерильные истории об идеальных крымских татарах, а наконец начать писать честную историю, которая сначала может нас всех напугать. Потому что в реальной жизни демоны всегда настоящие, а ангелы часто вымышленные, и надо наконец хотя бы начать разрушать мифы о святых великомучениках, где каждый первый - ветеран национального движения, пламенный патриот и, как в анекдоте о слайдах в сельском клубе, всю жизнь занимался только одним видом любви... к Родине.