Итак, это случилось. Курдская Рабочая партия объявила о самороспуске и прекращении вооруженной борьбы против Турции. Внезапным это решение назвать сложно: главная неожиданность произошла еще в октябре прошлого года, когда младший партнер Эрдогана, председатель Партии Националистического Движения Турции Девлет Бахчели призвал привезти в Меджлис пожизненно заключенного основателя КРП Абдуллу Оджалана, чтобы тот распустил партию, призвал боевиков сложить оружие, а взамен получил свободу и возможность провести остаток жизни среди родных.

‍

Пожизненно заключенный основатель КРП Абдулла Оджалан и депутаты турецкого парламента от курдской партии, фото SOZCU

А после началась челночная дипломатия - в буквальном смысле. Ряд депутатов от прокурдской партии получили разрешение от министерства юстиции Турции посетить Оджалана в его одиночном заключении на острове Имралы, чтобы согласовать условия ликвидации вооруженного сопротивления.

Решение курдского вопроса было программной целью Эрдогана с момента его прихода к власти в 2002 году. В 2013-м «Курдское открытие» должно было стать успешным завершением процесса примирения и окончанием многолетнего террора. Впрочем, события в Сирии, частью которых должна была стать дефакто курдская конфедерация кантонов Рожава и поддержка Анкарой их противников, прервали внутритурецкий процесс.

Вооруженные столкновения на сирийской территории переросли в объявление некоторыми курдскими мэрами городов «автономий» на турецком Юго-Востоке, строительством траншей и противостоянием с силовыми структурами Турции. «Курдское открытие» провалилось. Террор РПК усилился. Репрессии турецких властей распространились на гражданские структуры курдов, и страна откатилась в начало 1980-х, когда эта проблема только-только возникла. В 2016-м турецкие власти посадили в тюрьму самого яркого лидера курдов Селяхаттина Демирташа. С тех пор он ожидает решения суда, а местные выборы, на которых курдские лидеры одерживают победу в юго-восточных городах, часто заканчиваются заменой избранных мэров на внешнее управление из Анкары.

Впрочем, на фоне падения популярности партии власти и ее партнеров радикальное решение курдского вопроса могло бы стать тем резервом голосов, которые помогут Эрдогану и дальше оставаться бессменным лидером страны. Без курдов выиграть выборы он уже не сможет, а радикальные решения в курдском вопросе невозможны без националистов, потому что именно они в течение 40 лет предлагали для Оджалана только одно решение - смертную казнь.

Единственным националистом, который мог бы позволить разворот в отношении курдов на 180 градусов, является Бахчели. Освобождение Оджалана это символический шаг для большинства курдов, который будет означать - их больше не воспринимают как проблему для страны. Речь о тех из них, кто поддерживал вооруженное противостояние, а это почти половина курдских граждан Турции. Власть всегда опиралась на другую курдскую половину, которая сотрудничала с ней. Анкара, отрицая наличие проблемы, всегда показывала, что представители курдского народа есть на всех высших должностях страны, порой в непропорционально большом количестве: от парламента до бюрократических структур. Однако власти не уточняли, что лояльная часть курдов в основном представляет регионы, которые давно ассимилировались и потеряли курдское самосознание.

Поэтому именно сейчас турецкой власти нужны голоса не тех лояльных курдов Малатии и Кахраманмараша, которые и так голосовали за Партию Справедливости и Развития Эрдогана, а тех, кто был и остается на стороне освободительного (и одновременно террористического) курдского движения в Диярбакыре и Ване.

Наибольшая оппозиция на этом пути в лице Республиканской Народной партии для власти угрозы не представляет, потому что антикурдскую риторику партия Ататюрка не может себе позволить, а предложить курдам больше, чем власть, не имеет ресурса.

Только националисты могут помешать этой игре Эрдогана. Их потенциал составляет не менее 20% и распылен между тремя значительными игроками на националистическом поле. Рискованный шаг в сторону примирения от турецкого националиста номер один Девлета Бахчели мог стать началом конца для его партии - националистическую риторику (а значит и избирателя) быстро перехватили бы другие националисты, которых в Турции - на любой вкус. Из-за этого риска власть некоторое время наблюдала за общественной реакцией, а Эрдоган молчал и никак не комментировал «самостоятельность Бахчели».

Впрочем, технологи власти неплохо просчитали условия торга с курдским вооруженным движением: освобождение лидера в обмен на полную ликвидацию организации.

И здесь начинается самое интересное. Теоретически для курдских вооруженных формирований, давно живущих отдельной жизнью от политического крыла, которым являются курдские партии в турецком парламенте, объявление ликвидации РПК не является проблемой. База террористической организации всегда находилась в горах, которые являются территорией Ирака, а наибольшая активность у организации происходит в Сирии под названием YPG. Анкара требует распустить всю сеть. Однако как это можно контролировать и гарантировать, никто не понимает. Именно поэтому Турция в течение 40 лет нарушала границы соседних стран и проводила военные операции против вооруженных курдов на территории еще саддамовского Ирака и асадовской Сирии.

И вот долгожданное решение РПК о самороспуске наконец обнародовали. Съезд партии проходил 5-7 мая, но его решения почти неделю не выносили на всеобщее обозрение. Обнародованное решение ставит еще больше вопросов, чем просто ликвидация вооруженной сети.

В частности, в нем говорится, что создание Курдской Рабочей партии было ответом на Лозаннские мирные соглашения и Конституцию 1924 года, которые привели к началу ассимиляции курдского народа. Эти оговорки являются самой большой проблемой уже для светской и республиканской Турции. Даже частичный отказ от Лозаннских соглашений возвращает Севрские, по которым Османская империя теряет все, кроме небольшой площади вокруг Анкары, а на современных территориях строят Великую Армению, Курдистан, Грецию, а также французские, британские и итальянские колониальные администрации. Отказ от Конституции 1924 года возвращает временный Основной закон 1921 года, в котором нет светскости, республиканской формы устройства и равноправия для женщин. Если власти согласятся на это заявление, это станет первым шагом совместных действий Эрдогана и курдских сил не только на пути примирения, но и на окончательном демонтаже Республики Ататюрка не только де-факто, но и де-юре. Однако вместе с возвращением Халифата, вернется и риск потери признанных турецких границ.